У бабули, Екатерины Степановны, было три дочери и сын. Так случилось, что у каждого из них родились доченьки: Наташа, Лена, Марина и Ира. Правда, у Ляли, Юли и Любы –  были еще и сыночки. Напишу о тех из нас, с кем шла по жизни.

Почти всю жизнь мы были связаны друг с другом – три двоюродных сестры: Наташа, Лена и Ира. Ната-Натали, Алена-Аленушка и Ириша-Иришка.  С детских лет нас объединяла бабуля, Семикина Екатерина Степановна.
Когда я родилась, мама с папой, первое время жили у бабули, на улице Богдана Хмельницкого. Потом, папе дали две комнаты в угловом доме, напротив нынешнего Музея Искусств, на Дизельной. Но, когда родители приехали заселяться, оказалось, что одну из комнат «захватила» семья татар с кучей детей.
Бабуля часто приносила разные продукты, фрукты, чтобы помочь, но вечером, после возвращения с работы, мама обнаруживала на столе пустое ведро из-под компота, с косточками от урюка и обглоданный скелет курицы. Все съедали, вечно голодные, дети соседки.
Положение было ужасным: грязь, клопы, орущие дети и бесцеремонная соседка. Саня слабый, болезненный; мама, после моего рождения с трудом восстанавливается, у папы – проблемы на работе. Нужно что-то решать.

И вот, папе предложили ехать в Алмалык, поднимать металлургическую промышленность, предоставляют работу и квартиру. Родители соглашаются и мы переезжаем в Алмалык. Это было в 1960 году.
В этом же году у Юли с Витей родилась Алена.
А через 7 лет, у Любы – Ирина.
Все эти годы, я жила в Алмалыке, а Алена с Иришей – у бабули. Я приезжала на каникулы и мы прекрасно проводили время.

Платья по наследству.

Помню, с малых лет, бабуля, Екатерина Степановна, всегда шила мне наряды, наряжали меня, как куклу. По рассказам Алёны, они с Иришкой ждали, когда я вырасту из очередного платья, оно перейдёт к Алене, затем Ирише, а мне бабуля сошьет новое.
Это продолжалось недолго, потому что Ириша выросла выше нас ростом и платья ей бабуля шила индивидуально.
Позже, когда сносили все старые дома, бабуле дали квартиру на Чиланзаре. Она переселилась туда с Любой и Иришей.
Я в это время уже училась в школе – интернат им. Глиэра, а в субботу-воскресенье приезжала в гости: отдохнуть от занятий и пообщаться.
Здесь продолжалось наше общение с Аленой и Ирой. Алена жила в соседнем квартале, с родителями. Мы встречались в маленькой, бабулиной квартире. Помню, она жарила нам мясные оладьи, которые я до сих пор, часто готовлю и мы все их с удовольствием едим.

Во взрослой жизни, мы общались чаще, потому что наша семья вернулась в Ташкент.
На праздники, дни рождения, мы собирались всей семьей у Юли и у нас, иногда были и у Любы с Иришей.
Когда Ира жила с Арташем, мы приходили к ней в гости и весело проводили время за вкусным обедом, со смехом и танцами втроём. Чудесные воспоминания!

К сожалению, с Мариной (Головинской, в девичестве Семикиной) или Маришей, как называют её в нашей семье, я виделась всего несколько раз. Помню, один раз мы были в гостях, когда Саша Семикин с Аллочкой, своей первой женой, пригласили нас. Тогда я впервые увидела Аллочку и Маришу. Пообщались немного и уехали. Больше никаких воспоминаний у меня не осталось. Не сложилось у нас сестринских отношений. Думаю – редко виделись.

По рассказам Ириши – они общались и довольно тепло дружили с Маришей. Да и в последние годы, приезжая из Москвы, где Марина живет уже долгие годы, она останавливалась у Иры и очень поддерживала ее семью. Даже, после ухода Иры, Марина помогала её сыну, Саше, была с ним на связи постоянно.

Осталось трое. Три сестры. Хочется, чтобы добрые и теплые отношения между нами сохранялись и крепли. Жизнь разбросала нас по разным странам; всем трудно, возраст берет свое, характеры не становятся лучше, но хочется чувствовать, что о тебе помнят, думают и беспокоятся твои сестренки.
В жизни было много различных ситуаций, которые разводили нас в разные стороны, но в результате – мы снова вместе, поддерживаем и помогаем в трудные моменты. Может быть, никогда не проявляем в открытую, свою привязанность друг к другу, но внутренняя, душевная, сестринская связь между нами есть а это – главное!

Платонова Наталья Сергеевна
Коршунова(Пенькова) Елена Викторовна
Писарская Ирина Валерьевна

Папа был очень дружен со своими двоюродными: Валерой и Леной. До самой последней минуты, папа поддерживал тесную связь с дядей Валерой и тетей Леной, они очень часто выручали нас в трудные минуты. Всегда помогали, просто и без лишних вопросов входили в положение, были чуткими и добрыми людьми. И по сей день, мы поддерживаем с тетей Леной контакт: переписываемся, созваниваемся, интересуемся жизнью друг друга.
Такие же теплые и душевные отношения сложились у меня с дочкой дяди Валеры – Светой, Светиком, как я её называю.

Эйвалек.

В Алмалыке, и в первой квартире и во второй, у нас часто гостили родные.
Помню, приезжала моя сестренка, Светик. Она была у нас в гостях несколько дней и, естественно, мама с папой старались устроить настоящий отдых.
Недалеко от Алмалыка, были карьеры, в которых добывали гравий. Гравий выкапывали и увозили на громадных грузовиках, а на месте раскопок образовались глубокие ямы, которые заполняли грунтовые воды. Эти ямы становились настоящими озерами, с теплой, чистой и прозрачной водичкой!
Папа повез нас со Светиком купаться в этих озерах. Называлось место Эйвалек. Главная неприятность заключалась в том, что мы не умели плавать.
Когда я была совсем маленькой, мы ездили на дамбу реки Ангрен, и я уже тонула в небольшом ручейке, рядом с Ангреном. Позже, папа несколько раз пытался научить меня плаванию, но безрезультатно.
Вот и в эту поездку, он показал мне, как держаться на воде, вытянув руки вперед и опустив голову в воду, при этом перебирать ногами. Я попробовала и вдруг поплыла. Это была огромная радость!
А Светик тонула на этих озерах, о чем недавно вспоминала с большим огорчением.
Через несколько дней, мы собирались ехать с мамой на море, по путевке в Адлер. Там, мое умение очень пригодилось и я не вылезала из морской воды. Правда, на большой глубине, если я опустив ногу, не чувствую дна, по-прежнему, испытываю страх. Стараюсь его преодолеть, но чаще, плаваю недалеко от берега.
Естественно, наше купание на Эйвалеке, закончилось сильными ожогами. Дома, мучаясь от боли, мы со Светиком заворачивались в мокрые простыни, чтобы смягчить горение, за что получали от мамы и Булика, которые волновались, что мы простудимся. Это в 40-градусную жару!

Булик нас баловала омлетом из яиц. Почему-то, мы постоянно хотели есть и просили Булика делать омлет по несколько раз в день. А в перерывах – объедались Юсуповскими помидорами – огромными, сладкими и сочными!
Ели просто так, разломив помидорину на две части и впиваясь с сочную мякоть, глотали сладкий, помидорный сок. Это было блаженство!

Поездка в Питер.

 

Как-то раз, мы поехали с мамой в Ленинград. Тогда его называли Питер, а сейчас – Санкт-Петербург.
Несколько дней мы отдыхали вместе со Светиком и её мамой, тетей Раей. Дядя Валера разместил нас в каком-то Доме Отдыха, в Пушкине. Мы много гуляли по окрестностям, ездили в Павловск.

А еще я запомнила первую пробу ананаса, который привез дядя Валера.
До этого случая, я ела ананас только в консервированном виде, мне он очень нравился. И когда нарезали свежий плод толстыми кружками, мы со Светиком сразу набросились на него. В результате, едкий ананасный сок разъел все губы и рот. Долго все болело. Но ананас был очень вкусный: сочный и сладкий.
Я и сейчас, чаще всего на Новый год, с удовольствием его ем. Только осторожно, чтобы не мучиться потом…
После отъезда Светика домой, а они уже переехали в Москву, мы с мамой продолжили наши прогулки по Пушкину. Совершенно случайно попали в какой-то задрипанный кинотеатр на старый фильм, « Фантомас». Как ни странно, он нам так понравился, что мы потом бегали по кинотеатрам в поисках продолжения фильма. И нашли все серии! До сих пор помню, с каким удовольствием и смехом мы наслаждались игрой и ужимками Луи де Фюнеса. Сейчас это кажется странным, а тогда отпуск, отдых оказали на нас магическое, расслабляющее действие.

Ресторан и гвоздика от незнакомца.

 

В этой поездке, мне запомнился еще один случай, который потом, много лет вспоминала мама, смеясь и сердясь одновременно.
Как-то днем, нагулявшись по Ленинграду и сильно проголодавшись, мы с мамой зашли в какой-то небольшой ресторанчик. Наверное, в те времена, сходить в ресторан не было таким уж дорогим удовольствием, как сейчас. А может быть, в отпуске могли себе позволить.
Поднялись в зал и заняли столик у окна. Это было на втором этаже. Помню, заказали свекольник и какое-то мясо, кажется лангет. В ожидании заказа, сидели и любовались видом из окна. По улице проходил молодой мужчина, в руках держал гвоздики. У него было великолепное настроение: просто светился от счастья! Увидев нас с мамой – размахнулся и бросил в окно гвоздику, прямо маме в руки. И со счастливой улыбкой пошел дальше.
Было удивительно и приятно. Но стоило нам переступить порог дома, в Ташкенте, как я тут-же доложила папе об этом случае!
«Вот так доча, быстро маму заложила» – сказал тогда папа…
Конечно, ничего страшного не произошло, но мама вспоминала позже, что этот случай вызвал у папы ревность, хотя было ясно, что никаких знакомых в Питере, у мамы и в помине не было.