Уже девять лет, как нет с нами мамулечки. А кажется, что все произошло вчера.
Очень тяжело осознавать, что больше никогда не увидим её, не услышим мамин смех, «грозный» голос, когда провинились, не сможем любоваться ее непосредственностью. Если радуется – то хохочет, «заливается» от души; если обижается – то на целых пять минут, а потом снова – мамуля прежняя: заботливая, внимательная, любящая, готовая на все ради семьи. Если у нас беда – бросает все дела и летит на помощь. Помню, Саня всегда говорил: ” Мамочка, как хорошо, когда ты рядом! Я ухожу на работу и забываю о домашних проблемах, потому что знаю, что все будет сделано, как положено. Я спокоен, когда ты рядом со мной!” И у меня было точно так же.
Мы всегда были уверены в безусловной маминой поддержке, независимо от ситуации, от расстояний, которые нас разделяли.
Очень тебя не хватает, мамулечка!
Восемь лет я живу в Америке и почти каждый год езжу в Ташкент. Первая и главная причина поездки – сходить на кладбище к мамочке, папе, проведать бабуль и дедуль.
В этом году, из-за карантина поездка откладывается и сердце с каждым днем всё больше сжимается от грусти и тоски.
Чтобы немного заглушить тоску, я решила сделать небольшое видео, собрав фотографии мамочки. А сопровождает видео, прекрасный «Менуэт» Генделя, который Саня специально выучил и исполнил для мамули.
Думаю, нет, уверена, что мамуля была бы очень довольна нашей работой. Наверняка, прослезилась и похлопала в ладоши, как раньше…
Помним тебя и любим, родная наша мамочка!
P.S К сожалению, YouTube не пропустил видео с известной музыкой, поэтому, сегодня 17 апреля 2021 года, вспоминая мамулин день рождения, я отредактировала видео.
Я вспомнила о «Наполеоне», благодаря Кате, моей племяннице или
внучки мамули.
Катя. Москва 2007
… “Про бабу Лену вот недавно вспомнила. Про «Наполеон», его вкус помню до сих пор и не пробовала такого никогда в жизни. Когда ем “Наполеон” в ресторане, подсознательно сравниваю со вкусом детства и ещё ни разу не ела такого же!”
В детстве, Булик часто готовила для нас разные вкусности. Особенно, мы все любили торт «Наполеон». После переезда в Ташкент, когда Булику было уже трудно справляться, эстафету приняла мама.
Обычно, «Наполеон» готовили к Саниному приезду на каникулы или в отпуск, к моему и маминому дню рождения, потому что этот торт был и маминым самым любимым.
Мамулечка была очень «быстрая», легкая на подъем и почти мгновенно осуществляла все наши просьбы и мечты. Вот и с «Наполеоном» было так же.
Приезжает Саня и просит: «Мамочка, хочу «Наполеон». Сказано – сделано.
Заварной крем
Замешивалось самое простое тесто, как на пельмени, оставлялось на столе, под полотенцем, отдохнуть. Тем временем, я начинала варить заварной крем. Взбивала желтки с сахаром, немного муки, доводила молоко до кипения и вливала тонкой струйкой в желтковую массу. Ставила на огонь и постоянно помешивая, как научила Булик, доводила крем до загустения. А когда он немного остывал, добавляла сливочное масло. Крем становился нежным, маслянистым, но совсем не жирным.
Тесто отдохнуло и мулик принимается на раскатку коржей. Коржей всегда было много: 18-20 штук. Мамулечка раскатывала, а я, сидя на маленькой табуреточке перед духовкой, выпекала их, по два на листе.
Коржи для Наполеона
Мама раскатывала тонкие, почти прозрачные листы, потом, вырезала ровные круги, приложив тарелку определенного размера. Обрезки теста, я складывала вместе с коржами, выпекаться. Из них потом делала крошку для обсыпки торта.
Дело спорилось, и скоро перед нами высилась горка румяных коржей: хрупких, хрустких, но очень нежных.
Начинаю собирать торт. Промазываю каждый корж заварным кремом, слегка прижимаю и следующий кладу сверху. Крема должно быть много, чтобы тортик пропитался полностью, стал сочным, сладким и необыкновенно вкусным.
Ну, вот, торт готов. Ставим в холодильник на ночь, а утром наслаждаемся.
Если выдерживаем до утра…
В нашей первой квартире, на улице Ленина, было всего две комнаты и веранда. Коридор, небольшая прихожая с большим сундуком, ванная, туалет и кухня. Маленькая, но уютная квартирка.
Для бабули отгородили половину веранды и сделали комнатку. Там стояла кровать, маленький сундук с тёплыми одеялами и вещами, и туалетный столик, который, позже был перевезён в следующую квартиру.
В большой комнате стоял круглый, раздвижной стол, диван с валиками, пианино.
Мы с Саней жили в маленькой комнатушке, в которую попадали через коридор.
В коридоре стоял стеллаж с консервами на зиму, а в нашей комнате – две кроватки, друг напротив друга, вдоль стен; между ними – письменный стол и ещё один стеллаж с книгами.
Мы развлекались, как могли.
Вечером, в 9 или 9.30, мама загоняла нас спать. Никакие уговоры не помогали, дисциплина была железная. Мы с Саней ещё не хотели спать и тянули время.
Развлекались, как могли. А развлечение состояло в том, что каждый сооружал из своего одеяла шалаш, а потом залезали в эти шалаши и определяли, чей лучше. Все это продолжалось до маминого прихода и строгого оклика. После него мы засыпали.
А утро начиналось либо с чтения книг, которые мы читали с раннего детства, лёжа в постели, либо с карточной игры. Да, мы очень любили играть в карты.
Игры были незамысловатые: в простого дурака, в подкидного дурака, в “ведьму” или “пьяницу”. Играли с 7 утра, до того, как мама или бабуля объявляли подъем. Это означало сборы к школе и детскому саду.
Злюка и ангел.
Мамочка с любимым Саней, уже взрослым.Ташкент
Саня в нашей семье был любимчиком для всех родственников. И до сих пор, его считают самым-самым лучшим. Думаю, это связано с его мягким, послушным характером в детстве.
Я же была маленькой злючкой, если не хотела что-либо сделать – заставить никто не мог, и всегда добивалась своего.
Каждый вечер, папа приносил маленькую плитку шоколада, который я обожала. Саня больше любил варенье и шоколад оставлял на потом.
Я же съедала свою плитку мгновенно и нарезала круги вокруг Саниной. А он спокойно занимался своими делами, не обращая на меня внимания. Когда я начинала просить кусочек, Саня говорил: «Ты свою съела, нечего рот разевать. Когда захочу – съем». Мое терпение лопалось, я начинала щипать, кусать и царапать Саню, чтобы он со мной поделился, а он спокойно сгребал меня своими ручищами, сажал на колени и говорил: «Вот так, теперь всю жизнь будешь сидеть!» Я не могла вырваться из его объятий, начиналась паника и истерика, потому что я совершенно не терпела, если ограничивали мою свободу.
Мне даже в голову не приходило, что Саня, тоже будет сидеть так всю жизнь!
Должны были переехать на улицу Ленина, в дом №3. Узнали об этом в начале лета и уехали в отпуск, а маме, на работе дали ордер и переезжать нужно было срочно. За дело взялись друзья: Кимы, Ломакины и Саушкины. Погрузили нашу «шикарную» мебель в грузовик и перевезли в начало улицы, рядом с автостанцией. Тетя Луиза Саушкина рассказывала, что когда выгружали шкаф « красного дерева» (он был сделан из фанеры, покрытой морилкой), соседи выглядывали из окон, а она сказала: «Остальную мебель позже привезём…»
На самом деле, у нас всегда был минимум мебели: стол, три стула, две табуретки, диван – кровать и знаменитый шкаф. Сколько себя помню, на все просьбы мамы купить новую мебель, папа отвечал: « А зачем? Стол есть, на чем спать тоже, давай лучше поедем на море, отдохнём!». И они с мамой ехали на море.
Море зовёт!
Море – это было ВСЁ, для папы! Каждое лето начиналось с его призыва: «Море зовёт!» Покупалась путевка или просто, билет на самолёт и начинался лучший отпуск для папы.
Маме нельзя было загорать, она сидела на пляже, под зонтом. Зато папа, наплававшись, загорал до черноты. К сожалению, его любовь к солнцу, позже привела к появлению меланомы. Потом они шли обедать. По дороге, как правило, стояли бочки с вином. Папа выпивал по стаканчику, потом обедали и папа проваливался в послеобеденный сон. Вечером купание, гуляние и спать. Так проходил отпуск. До следующего года.
Наш дворец.
Это было небольшое отступление. Теперь о квартире.
В новой квартире было четыре комнаты, веранда и открытый балкон. После нашей малюсенькой квартирки – это был настоящий дворец!
У каждого была своя комната. Булика поселили в маленькую с балкончиком. У Сани была отдельная комната, а после его отъезда в Москву – она полностью перешла в мое пользование. У мамы была спальня, со шкафом «красного дерева», сетчатой кроватью, туалетным столиком с резными ножками и трельяжем, который привезла бабуля из Дальверзина. Возможно, это был старинный письменный стол, но его приспособили для туалетных принадлежностей и косметики, поставив сверху зеркало с тремя створками (трельяж).
Папа жил в большой комнате. Это было его царство, так как, он много курил, смотрел телевизор, а у изголовья дивана, на котором папа спал, стоял приёмник «Спидола», который работал всегда. Папа засыпал и просыпался под его тихую музыку или новости.
У Булика в комнате стоял сундук. В нем хранились зимние вещи и одеяла. Маленький туалетный столик с трельяжем, небольшой раскладной диванчик, на котором спала я, и широкая кровать с сеткой, на которой всегда лежала бабуля и читала книгу. На балкончике был деревянный ящик, в котором Булик выращивала гладиолусы. Каждую весну высаживала новые клубни- луковицы, а в августе мы любовались разноцветными гладиолусами. Я никогда не увлекалась садоводством, и до сих пор меня не тянет, но цветы я любила и люблю сейчас.
Зимой, на балконе стояли две огромных, 20ти-литровых, эмалированных кастрюли синего цвета. В одной, мама хранила квашенную капусту, во второй – чимчи. Раньше, довольно часто были морозные, снежные зимы и снег покрывал кастрюли. Чтобы набрать капустки, приходилось сбивать снег и доставать хрустящую, сочную закуску.
Петр Ильич Чайковский
В Сашиной комнате стоял стеллаж с книгами, кровать, письменный стол и пианино, а на нем Булик разместила портрет Чайковского в рамке.
Молоко нам приносила узбечка. Дверь ей открывала Булик и я несколько раз слышала, как узбечка спрашивала, глядя на портрет: «Апажон, это твой муж, да?».
Несравненный географ
Папа никогда не звал меня по имени, а всегда придумывал какие-то прозвища. Иногда я была просто Доча. Если вела себя плохо, капризничала – папа называл меня «вонючи», а если была послушной – «пахучи». Изредка, прозвища были связаны с мультиками, которые мы часто смотрели по телеку. Я превращалась в « Багагайкина», «Виктора Перестукина – двоечника».
Позже, когда папе приходилось помогать мне решать многоэтажные примеры по арифметике – я превращалась в «несравненного математика» , а после проверки моих знаний по географии, он награждал меня званием «несравненный географ».
До сих пор помню 4 острова Японии: Хокайдо, Хонсю, Сикоку, Кюсю.
Спасибо, папка!
Мамуля была очень эмоциональной, импульсивной, непосредственной и прямолинейной. Часто, эти особенности приводили к обидам и недопониманию ее близких подруг. Как правило, мама говорила то, что думала, без дипломатических вывертов и удивлялась, если человек обижался на правду.
В молодости, я тоже вела себя подобным образом, но постепенно поняла, что «голая правда» никому не нужна. Сейчас, я иногда пытаюсь подумать, прежде чем высказаться. Жаль, что не всегда получается.
Ещё одна особенность мамулечки: ее простодушие – частенько использовалось в нашей весёлой семейке.
Ильюшкин и магнитофон ” Мрия”
Магнитофон “Мрия.” Алмалык. 1968 г
Приходя с работы, мама переодевалась и бежала в кухню готовить ужин (если он не был готов). А пока переодевалась, рассказывала о прошедшем дне. У неё был коллега по работе, Ильюшкин. Он был немного странноватым человеком и мама всегда рассказывала о нем какие-то истории.
В Алмалыке, у нас было две квартиры, и обе на улице Ленина.
Первую, двухкомнатную, на Ленина 65, папа получил, когда приехал в Алмалык из Ташкента.
Жили мы на втором этаже. На площадке было три квартиры. Соседи напротив – Ломакины: тетя Тая, дядя Федя, их дети: Лариса и Саша. Соседи в квартире справа – Романюки: тетя Люся, дядя Петя, их дети, Саша и Наташа. Над нами – Савушкины: тетя Луиза, дядя Володя и дочь Света. Все были очень дружны и постоянно ходили в гости друг к другу. В эту веселую компанию вливались Кимы: тетя Тома с дядей Серёжей и сыном Костей (позже и с дочерью Леной). Помню ещё чету Игнатенко: тетю Галю и дядю Володю. Жили они немного дальше, что не мешало встречаться каждую неделю.
Каждый выходной, одна из семей готовила какое-нибудь горячее блюдо (плов, манты, кавардак) и собирала шумную компанию за столом.
