Алмалык. Ленина 3.

Мы получили новую квартиру!

Должны были переехать на улицу Ленина, в дом №3. Узнали об этом в начале лета и уехали в отпуск, а маме, на работе дали ордер и переезжать нужно было срочно.
За дело взялись друзья: Кимы, Ломакины и Саушкины. Погрузили нашу «шикарную» мебель в грузовик и перевезли в начало улицы, рядом с автостанцией. Тетя Луиза Саушкина рассказывала, что когда выгружали шкаф « красного дерева» (он был сделан из фанеры, покрытой морилкой), соседи выглядывали из окон, а она сказала: «Остальную мебель позже привезём…»
На самом деле, у нас всегда был минимум мебели: стол, три стула, две табуретки, диван – кровать и знаменитый шкаф. Сколько себя помню, на все просьбы мамы купить новую мебель, папа отвечал: « А зачем? Стол есть, на чем спать тоже, давай лучше поедем на море, отдохнём!». И они с мамой ехали на море.

Море зовёт!

Море – это было ВСЁ, для папы! Каждое лето начиналось с его призыва: «Море зовёт!» Покупалась путевка или просто, билет на самолёт и начинался лучший отпуск для папы.
Маме нельзя было загорать, она сидела на пляже, под зонтом. Зато папа, наплававшись, загорал до черноты. К сожалению, его любовь к солнцу, позже привела к появлению меланомы. Потом они шли обедать. По дороге, как правило, стояли бочки с вином. Папа выпивал по стаканчику, потом обедали и папа проваливался в послеобеденный сон. Вечером купание, гуляние и спать. Так проходил отпуск. До следующего года.

Наш дворец.

Это было небольшое отступление. Теперь о квартире.
В новой квартире было четыре комнаты, веранда и открытый балкон. После нашей малюсенькой квартирки – это был настоящий дворец!
У каждого была своя комната. Булика поселили в маленькую с балкончиком. У Сани была отдельная комната, а после его отъезда в Москву – она полностью перешла в мое пользование.
У мамы была спальня, со шкафом «красного дерева», сетчатой кроватью, туалетным столиком с резными ножками и трельяжем, который привезла бабуля из Дальверзина.  Возможно, это был старинный письменный стол, но его приспособили для туалетных принадлежностей и косметики, поставив сверху зеркало с тремя створками (трельяж).

Папа жил в большой комнате. Это было его царство, так как, он много курил, смотрел телевизор, а у изголовья дивана, на котором папа спал, стоял приёмник «Спидола», который работал всегда. Папа засыпал и просыпался под его тихую музыку или новости.

 

У Булика в комнате стоял сундук. В нем хранились зимние вещи и одеяла. Маленький туалетный столик с трельяжем, небольшой раскладной диванчик, на котором спала я, и широкая кровать с сеткой, на которой всегда лежала бабуля и читала книгу. На балкончике был деревянный ящик, в котором Булик выращивала гладиолусы. Каждую весну высаживала новые клубни- луковицы, а в августе мы любовались разноцветными гладиолусами. Я никогда не увлекалась садоводством, и до сих пор меня не тянет, но цветы я любила и люблю сейчас.
Зимой, на балконе стояли две огромных, 20ти-литровых, эмалированных кастрюли синего цвета. В одной, мама хранила квашенную капусту, во второй – чимчи. Раньше, довольно часто были морозные, снежные зимы и снег покрывал кастрюли. Чтобы набрать капустки, приходилось сбивать снег и доставать хрустящую, сочную закуску.

Петр Ильич Чайковский
Петр Ильич Чайковский

 

В Сашиной комнате стоял стеллаж с книгами, кровать, письменный стол и пианино, а на нем Булик разместила портрет Чайковского в рамке.
Молоко нам приносила узбечка. Дверь ей открывала Булик и я несколько раз слышала, как узбечка спрашивала, глядя на портрет: «Апажон, это твой муж, да?».

Несравненный географ

Папа никогда не звал меня по имени, а всегда придумывал какие-то прозвища. Иногда я была просто Доча. Если вела себя плохо, капризничала – папа называл меня «вонючи», а если была послушной – «пахучи». Изредка, прозвища были связаны с мультиками, которые мы часто смотрели по телеку. Я превращалась в « Багагайкина», «Виктора Перестукина – двоечника».
Позже, когда папе приходилось помогать мне решать многоэтажные примеры по арифметике – я превращалась в «несравненного математика» , а после проверки моих знаний по географии, он награждал меня званием «несравненный географ».
До сих пор помню 4 острова Японии: Хокайдо, Хонсю, Сикоку, Кюсю.
Спасибо, папка!